Интервью и комментарии

Российская экономика восстанавливается, но это сопровождается изменением структуры ее валового внутреннего продукта (ВВП). К такому выводу пришла группа исследователей Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ). Причем, как пишет газета «Коммерсантъ», они считают, что это изменение было не самым благоприятным.

Напомним, во втором квартале 2019 года рост ВВП, по информации Росстата, составил 0,9% по сравнению с аналогичным уровнем 2018 года. Аналитики Capital Economics, как сообщала газета, объясняли тогда ускорение роста улучшением ситуации в промышленности и снижением темпов спада в торговле, пострадавшей в начале года от повышения налога на добавленную стоимость (НДС). В то же время Минэкономразвития оценивало рост ВВП в рамках второго квартала в 0,8%.

Согласно данным, приведенным в бюллетене Центра развития ВШЭ, в течение последних пяти лет драйверами роста в экономике страны были добыча полезных ископаемых, транспорт и государственное управление. Между тем торговля за эти годы не выросла, а сократилась. О том, что повлияло на положение дел и по каким причинам показатели ВВП сделались такими небольшими, как сейчас, рассказал Владимир Климанов, заведующий кафедрой государственного регулирования экономики Института общественных наук (ИОН) РАНХиГС.

«Говорить о росте нашей экономики сейчас в полной мере нельзя хотя бы в силу того, что существующие показатели не подтверждают тех опережающих темпов экономического роста, на которые призывал выйти президент. Мы ожидали, что добьемся их, но этого нет. Но в то же время нет и кризисной ситуации – хотя бы потому, что цены на нефть поддерживаются на высоком уровне. Это является мощным фактором, стимулирующим экономическое развитие в нашей стране.

Если же анализировать причины активизации и торможения экономического роста, то можно выделить три таких макрофактора. Первый из них как раз связан с ценами на энергоносители: если они высокие, то тогда и нет и не может быть очевидных признаков кризиса. Что же касается других причин, то сохраняющаяся неблагоприятная внешнеэкономическая среда, санкции, которые не ослабевают, а только усиливаются, безусловно, во многом являются тормозом для развития экономики. Однако и появляющиеся импульсы экономического развития в нашей стране иногда во многом связаны с тем, что стимулирование импортозамещения и другие факторы развития экономики в условиях санкций дают определенный позитивный эффект. Например, в последние годы, насколько я знаю, отмечался рост отраслей, которые связаны с производством потребительских товаров. Этого тоже нельзя отрицать.

Третий фактор, влияющий на макроэкономические показатели, связан с необходимостью перевода экономики на какие-то иные, инновационные рельсы. Это, прежде всего, предусматривает снижение сырьевой составляющей; переключение на выпуск продукции, которая может быть экспортно ориентированной, причем даже в условиях той экономической среды, которая есть сейчас, ориентированной на развивающиеся рынки, на Азиатско-Тихоокеанский регион и так далее. Здесь мы не всегда достигаем тех эффектов, которые хотелось бы получить, – инерционность экономической структуры в стране остается достаточно высокой. Так что должного оживления и перехода к инновационности развития пока не наблюдается.

И то, вклад каких именно отраслей в рост ВВП заметен, определяется сочетанием этих факторов. А есть еще нерыночный сектор, который оценивается особым образом. Говорить о том, какова роль, например, образования или здравоохранения в повышении ВВП, всегда очень сложно, потому что даже прямой рост заработных плат в этом секторе и, соответственно, увеличение денежного валового объема услуг, которые в этих сферах производятся, при международных сопоставлениях не всегда дает однозначное числовое выражение.

Дело в том, что нерыночные услуги сравниваются в разных секторах не по рыночному обменному курсу, а по паритетам покупательной способности. Так что даже если мы усиленно наращиваем заработные платы (которые являются активным компонентом в том числе и валового внутреннего продукта) в таких секторах, при пересчете в другие валюты мы не добиваемся в этих сферах должного экономического роста. Поэтому я бы очень осторожно относился к сообщениям о том, что вклад каких-то отраслей нерыночного сектора существенно увеличивается. Хотя по факту он и увеличился. За последние годы там, где мы во многом отставали, в том числе в нерыночных отраслях, мы какое-то увеличение объемов произвели.

Но, повторю, здесь сопоставление нужно делать очень осторожно, и считать этот вклад достаточно сложно. Тем более, когда вклад касается сектора госуправления», – сказал Владимир Климанов.